Я долго звонила в дверь, наконец, мне открыли. На пороге стоял высокий седовласый старец. «Плохо слышу», — объяснил он. Немудрено, ведь ветерану войны 1941-1945 годов Закиру Батыровичу Валишину — 91 год. Мы сели за стол в зале, и я услышала военную летопись человека, который в 17 лет попал на Сталинградский фронт, испытал все тяготы войны, был ранен, имеет награды и сегодня ведет очень скромный образ жизни.

Закир Батырович родился в 1924 году в Башкирии. Его отец после революции служил в армии, а затем работал агрономом. Мама занималась хозяйством и растила детей. В начале 30-х родители приехали в Узбекистан, семья поселилась в Таваксайе, а потом переехала в Чирчик, где в начале 1942 года 17-летний Закир был призван в армию.

– Я не доучился в строительном техникуме. Меня сначала направили в Пензу. Мы ехали на поезде, народу было много, – вспоминает ветеран войны.

Прибыв на место, солдаты прошли военную подготовку. На полевых занятиях молодых ребят обучали в основном стрелять из всех видов оружия: пистолета, ружья, винтовки, автомата, пулемета. Закира Батыровича с сослуживцами перебросили в Сталинград, до города добирались на пароме. Наш герой попал в пехоту.

Жутко и тяжело было в Сталинграде

– Сталинград выглядел ужасающе, разрушенные дома, – продолжает участник войны. – Нельзя было даже голову высунуть – немцы постоянно стреляли. Поначалу мы держали оборону, делали все возможное и невозможное, чтобы не допустить врага к Волге. В окопах днем и ночью посменно дежурили бойцы-наблюдатели. Помню, в 4 часа утра объявили тревогу. Вообще, все приказы передавались по цепочке: от солдата к солдату. Так мы узнали, что готовится наше наступление. В 5 утра был завтрак, до этого так рано мы никогда не ели. Перед наступлением провели артподготовку, она была короткой – минут 30. Мы пошли в бой, немцев удалось вытеснить с их позиций, больше километра мы их гнали. Знаете, когда я вспоминаю те страшные годы, не понимаю, как мне удавалось справляться с тем, что происходило на войне.

Закир Батырович, дошедший до Германии, сегодня, оглядываясь назад, признается, что самые жуткие, тяжелые моменты были пережиты им в Сталинграде. Стояли осенне-зимние дни, электричества не было, погода очень холодная. Особенно бойцы промерзали ночью, когда спали прямо в окопах, накрывшись шинелью, которая худо ли бедно ли спасала от снега.

– Ты ни о чем не думаешь, смотришь на сослуживца, а он грязный, глаза красные, квадратные – замученные, – рассказывает наш герой. – Даже воду для питья трудно было достать, а чтобы помыться и говорить нечего, поэтому мы все завшивились. Если затемно с утра ты не сумел набрать воду во флягу, то днем это сделать невозможно: выходить, даже выглядывать из траншеи опасно – вокруг ведется непрекращающийся огонь.

Убивали врагов, а они — наших

Сидя в окопе, наш герой наблюдал, чтобы обнаружить противника. Любое движение фиксировалось, в основном глаз улавливал тень, которая то исчезала, то снова показывалась. В предполагаемое место нахождения врага наводился прицел, Закир Батырович стрелял по снова появившейся тени, если она резко пропадала, значит, «объект снят».

«Убить человека психологически очень тяжело, даже если это враг», – говорит ветеран. Ему долго, даже в мирное время, снилось лицо одного немца. Однажды нужно было достать языка. Младший политрук, старший сержант, командующий взводом Валишин с десятью солдатами отправились на разведку. Добравшись до немецкого окопа, отстреливаясь, командир вбежал в блиндаж, а там в углу немец в одних брюках и майке. Закир Батырович закричал: «Хенды хох!», но фриц, вместо того чтобы поднять руки, наоборот, начал их опускать к кобуре. Стало понятно, что немец сейчас достанет пистолет и выстрелит. Закир Батырович рефлекторно направил оружие на врага и срезал его автоматной очередью. Все произошло молниеносно. До и после этого на войне наш герой никого не убивал лицом к лицу, только на поле боя. На следующую ночь в кошмаре командиру взвода привиделся этот немец, его продолговатое лицо. «Во время сражения ты бежишь, стреляешь в фашистов, они падают, ты не видишь их лиц, продолжаешь наступление, да, тянет рвать, но лобовой выстрел – совершенно иное», – делится участник войны.

Еще страшнее, когда убивают своих. Как-то в окопе к сидящим бойцам подошел парень и спрашивает: «Из Ташкента есть кто?» «Я», – ответил Закир Батырович. Земляки перебросились парой фраз, а потом новенький попросил прикурить. Наш герой полез в карман, а когда поднял голову, то увидел, что его собеседник убит. В такие моменты, по признанию ветерана войны, руки отнимались. Этого парня даже похоронить не смогли – засыпали мерзлой землей.

Наши то наступали, то отходили, окапывались, смертельные схватки шли за каждый клочок земли. В взводе Закира Батыровича было около 40 человек, из них почти половина солдат не возвращались с поля боя, затем – пополнение и опять на передовую.

Ранение и снова на фронт

– Помню, мы гнали немцев аж до Новочеркасска, взяли их в кольцо, тогда же узнали, что Паулюс сдался, – рассказывает ветеран. – Во время этого наступления меня ранило осколком в спину. Упал я на землю, не могу повернуться, холодно, пролежал так часа четыре. Подошел санинструктор, такой здоровый украинский парень, и потащил меня на лыжах в санчасть. Меня перевязали. Боль была страшной. На третий день меня отправили в Харьков, в тыл, там месяц лечили. Потом я был распределен в Бобруйскую часть (Беларусь).

Как-то мы окружили немцев, которые попали в болото, у них даже танк потонул, торчало только дуло. Нашим войскам стало уже легче – со Сталинградом не сравнить. Дальше мы дошли до Беловежской пущи. Затем началась польская территория. Остановились у Одры, на границе между Германией и Польшей. Есть такой город Зелёна Гура, там мы стояли, заняв оборону, наверное, целый месяц. Шел 1945 год. Самолеты уже почти не бомбили.

Помощь мирным немецким жителям

Когда война закончилась, часть Закира Батыровича находилась в немецком городе Барт. Наш герой и еще пара солдат жили в одном доме у местных. Как-то легковерная немецкая хозяйка рассказала советским солдатам: «Нам Геббельс говорил, что среди вас есть комиссары, которые убивают людей и едят их мясо сырым. У этих комиссаров на головах каски с рогами, а поперек груди висят патроны». Красноармейцы, услышав такое, расхохотались и ответили женщине, что среди них есть тот, кого вы называете комиссаром, только он зовется политработником. «А который из вас?» – спросила немка. «Ну, отгадайте», – сказали наши. Хозяйка предположила, что это пожилой солдат с хмурым лицом, сильно ненавидевший фашистов за то, что они убили его родителей, а сестру угнали в Германию. Женщине показали на юного Валишина. Она удивилась и не поверила, обронив, что быть такого не может, ведь этот парень ей дрова рубил.

– Мирные немецкие жители привыкли к нам. Как-то командир батальона приказал отправить солдат в наш продуктовый пункт. Я направил туда бойцов, а потом пошел сам. Смотрю, наши ребята раздают сахар для немецких детей. Это был приказ командования. Оказалось, что местные дети во время войны так истощали, что стали падать в обмороки от слабости, – вспоминает Закир Батырович.

– Сейчас на Западе иногда говорят, что советские войска бесчинствовали на немецкой территории, это все неправда, – продолжает наш собеседник. – В корпусе, в котором я служил, не произошло ни одного происшествия: ни грабежей, ни насилия. Когда мирные местные жители увидели, что мы к ним хорошо относимся, то они тоже воспрянули духом, запросто общались с нами. Однажды командир батальона приказал мне отнести продукты одной немецкой семье коммунистов. Я пришел, постучал в дверь, мне открыла женщина, очень худая и бледная. Я ей отдал провизию, а она обняла меня и заплакала. Мы воевали с фашистами-захватчиками, а мирные немецкие жители тут ни при чем.

Матери пришла похоронка на сына

После войны Закир Батырович вернулся в Узбекистан. Мама с сестрой и братишками переехали на другое место жительства. Наш герой узнал куда и поехал к семье. Идет он вдоль поля и видит, что к нему приближается женщина – одни кости. Парень разглядел, что это его мать, побежал навстречу, а она, узнав сына, потеряла сознание. Закир Батырович успел ее схватить. Придя в себя, вдова (отца к этому времени не стало) сначала потеряла дар речи, а потом сказала своему старшему сыну, что на него пришла похоронка. О встрече с матерью ветеран войны, даже спустя столько лет, рассказывает с дрожью в голосе.

Мирное время

Первые два года после войны наш собеседник  проработал шахтером. Ему на глаза случайно попалась газета «Казахстанская правда» с объявлением, в котором говорилось, что набираются горнорабочие. Двадцатилетний парень поехал в Караганду. В чужом городе, где не было даже знакомых, он начал послевоенную жизнь. В шахте трудился в поте лица, было тяжело, зато зарплата хорошая. Вернувшись в Ташкент, Закир Батырович работал прорабом на стройке, женился, родил детей. Сегодня его сын в Москве – инженер, а внук – завотделением в клинике при Российской академии наук. В Ташкенте у ветерана войны растет правнучка, внучка дочери. Десятилетняя девочка приходит к прадеду, уже помогает ему по хозяйству. Мирная жизнь идет своим чередом.

70 лет назад наши доблестные воины ценой неимоверных усилий одержали победу над фашистской Германией, освободив мир от нацизма. Мы поздравляем Закира Батыровича и всех ветеранов той страшной войны с праздником, желаем им оставаться крепкими телом и духом, долгих лет жизни в окружении родных и близких!

Благодарим Нелли Каримову

за содействие в организации интервью и за фото.

Надежда Нам

Источник: gazeta-lady.uz