Всемирные новости Татар

Астроном КФУ принял участие в создании теории излучения блазара СТА 102

Результаты оптико-радиоволнового мониторинга блазара CTA 102 представлены в журнале Nature.

По результатам исследований блазара СТА 102, проведенного международной группой ученых, в журнале Nature опубликована статья.

Научной группой, в составе которой работал главный научный сотрудник НИЛ Исследований ближнего космоса Казанского федерального университета, научный сотрудник Абастуманцкой обсерватории (Грузия) Омар Куртанидзе, была разработана новая теория сложного и до сих пор до конца не объясненного излучения блазаров.

Этот высокоэнергетичный космический объект имеет релятивистский джет, который представляет собой мощный выброс релятивистской плазмы из центра блазара в разные стороны перпендикулярно плоскости аккреционного диска, где, по мнению большинства ученых, находится сверхмассивная черная дыра. У блазара джет практически совпадает с лучом зрения на Землю, что и отличает блазар непосредственно от квазара. Таким образом, поток релятивистского излучения, образовавшийся вследствие выброса вещества черной дырой, направлен в пространстве непосредственно к нам. Именно поэтому мы видим блазары, характерной особенностью которых являются заметные и быстрые изменения яркости излучения на всех частотах спектра.

Рисунок из статьи “Blazar spectral variability as explained by a twisted inhomogeneous jet”, опубликованной в журнале Nature

Исследователи установили, что наблюдаемые долгосрочные тенденции потока и спектральной изменчивости, амплитуда и длительность вспышек блазара СТА 102 лучше всего объясняются неоднородной криволинейной струей, которая с течением времени меняет ориентацию в пространстве. Таким образом, согласно построенной учеными теории, джет блазара СТА 102 искривлен в пространстве и имеет вращение.

Результаты оптико-радиоволнового мониторинга блазара CTA 102, представлены в статье “Blazar spectral variability as explained by a twisted inhomogeneous jet”

Автор: Лариса Бусиль; Юрий Нефедьев, профессор Института физики КФУ